Кирьян Петр Андреевич

Руководитель лаборатории социальных исследований Института региональных проблем

 

 

Комментарии эксперта:

30 марта, 2023 | Национальный Рейтинг Мэров (Январь-Март, 2023)

После того, как были приняты соответствующие поправки в Конституцию РФ, институт мэрства в России претерпел закономерные изменения, которые вылились в две истории.

Первая: избираемый глава города превратился в сити-менеджера, не избираемый — находится под контролем законодательного собрания, то есть законодательная власть контролирует исполнительную, а региональная не препятствует этому.

Вторая: высокая ротация мэров. На днях, например, состоялась отставка мэра Калининграда. Или ситуация в Белгороде, где два бывших городских главы находятся под следствием. Губернаторы тоже могут подхватить инициативу и при наличии определённых сигналов передавать информацию для разбирательства в прокуратуру.

Ещё одно показательное явление в стране — зима, которая демонстрирует, насколько команда мэра того или иного города готова к сезону.

В Кировской области губернатор практически в круглосуточном режиме мониторил ситуацию с уборкой улиц областного центра. А в Санкт-Петербурге снежные осадки в очередной раз превратились в стихийное бедствие. Учитывая экономическую ситуацию, следующей зимой положение может усугубиться, так как регионы будут помогать городам меньше, а мэры вынуждены экономно тратить бюджетные деньги.

К позитивным явлениям относятся качественные изменения городского транспорта. Недавно президент Владимир Путин призвал к развитию общественного транспорта в малых городах. И уже сейчас мы видим, что города с населением в 250-500 тысяч успешно развивают транспортные сети. Это, например, Киров, Саратов.

Конечно, городу с населением 50-100 тысяч собственных средств на развитие транспорта не хватает. И для этого есть специальная государственная программа. Уже скоро мы увидим, кто справился с этой задачей, а кто — нет.

 

22 декабря, 2022 | Национальный Рейтинг Мэров (Итоги 2022 года)

В этом году, оценивая работу глав городов, стоит учитывать, что некоторые из них выпадают из общего ряда. Это мэры городов, которые находятся на приграничных с Украиной и новых территориях России. Понятно, что руководители городских администраций в Белгороде и Курске вынуждены заниматься координацией оборонных мероприятий и сбором помощи. Они оказались выдернутыми из внутренней повестки и занимаются внешней. Это – специфика времени, которой до 2022 года у нас не было.

В эффективности работы мэров, которые работают в привычном режиме, всё большую роль играет их умение выстраивать отношения с депутатами местных законодательных собраний и администрациями регионов.

Интересно, как будут развиваться события в Ярославле, где обновился руководитель горадминистрации. Мэрам таких городов, как Иркутск, Красноярск и Омск предстоит огромное внимание уделять вопросам экологии. В связи с текущей ситуацией в стране сейчас подобная проблематика отъехала на третий план, но очень скоро о себе напомнит. И мэры экологически неблагополучных городов окажутся между молотом и наковальней. С другой стороны, это серьёзный вызов, который требует больших ресурсов. И за один срок такие проблемы трудно решить.

В «Национальном рейтинге» представляются агрегированные данные, спорить с которыми не буду. Однако интересно, что условно благополучная Тюмень опережает Санкт-Петербург по вопросам, связанным с капитальным ремонтом и обновлением парка муниципального транспорта. Понятно, что в первой двадцатке представлены города с разной экономикой и набором проблем. И мэры по-разному ограничены в маневрах, ресурсах и полномочиях. Но всё же ожидаешь, что в Санкт-Петербурге проблемы должны решаться быстрее.

 

27 августа, 2020 | Национальный Рейтинг Губернаторов (Июль-Август, 2020)

Середину и конец лета российские губернаторы прожили под знаком решения двух наиболее важных вопросов.

Первый – это проблема коронавируса. Хотя уже и нет резких всплесков, но точка в этой истории не поставлена. Всё-таки остаётся вероятность того, что нас настигнет «вторая волна» инфекции и, соответственно, мобилизации медицинских ресурсов. Пока же перед губернаторами стоит задача профилактики коронавирусной инфекции, а также реорганизация региональной медицины, потому что она не может работать постоянно в режиме аврала – то есть борьбы исключительно с коронавирусом. Нужно поддерживать и другие направления медицинского обслуживания. Очевидно, что все эти вопросы решаются в разных регионах с отличной друг от друга степенью успешности. И если в Санкт-Петербурге жизнь вернулась практически в доковидное русло, то в Туве ещё только планируют возвращение к нормальной жизни, но с учётом новых реалий и возможных угроз. Где-то, как на Камчатке, ещё только собираются строить инфекционную больницу, а региональные власти решают вопрос с получением транша на её строительство.

В зоне эпидемиологического риска остается Крым и  Краснодарский край – именно туда в июле хлынул туристический поток, как только были сняты ограничения. Очевидно, что губернаторам этих регионов загодя приходится готовиться к возможному всплеску заболеваемости covid19. Напротив, в Москве (единственный регион, который пошёл по данному пути) практически предвосхитили возможные осложнения: мэр Собянин ввёл входное тестирование и имеет актуальные данные о поле риска на довольно большой выборке.     

Вторая проблема, которая сегодня уже зародилась, но не в полной мере ощущается, а последствия её губернаторов «догонят» чуть позже, – занятость и безработица населения. Сегодня этот вопрос пока находится на периферии внимания: ещё действуют программы поддержки работодателей, кредитные программы. Этот квартал ещё проходит технически спокойно. Но уже в ближайшее время необходимо решать вопрос так называемой «отложенной безработицы».

Никуда не делись рутинные вещи, которые приходится решать губернаторам. С технологической точки зрения всё хорошо, но всё-таки есть определённые риски в Архангельской области, учитывая предвыборную кампанию, идущую сейчас в регионе. Говоря о территориях, где также идут выборы (и это всегда непростое время), надо упомянуть и Камчатский край: регион сложный. И вроде бы у врио губернатора Солодова дела идут хорошо, но всё-таки понятно, что дистанционно выборы не выигрываются: главе региона приходится активно включаться в решение назревших проблем, оперативно откликаться на новые вызовы.

В неспокойной обстановке приходится работать Михаилу Дегтярёву в Хабаровском крае, где мы наблюдаем историю под условным названием «принятие народом нового врио». История не новая, но не совсем типичная. Бытует мнение, что для каждого губернатора хабаровский кейс – показательный. Но я такую трактовку не разделяю. Скорее, необходимость развития межрегиональных пассажирских перевозок, особенно с необходимостью появления на Дальнем востоке своего авиаперевозчика, имеет некую общую точку соприкосновения для глав всех  российских регионов и может стать определяющим фактором их высокой управленческой карьеры.

С этого полугодия также начинается масштабная история под названием «Национальные проекты». И здесь губернаторы оказываются в очень щекотливой для себя ситуации. Если посмотреть на первые решения, а именно, на планы по так называемой «цифровизации» регионов. Есть федеральный проект по развитию искусственного интеллекта. Был выделен бюджет на 90 млрд рублей до 2024 года, и после того, как начался процесс переформатирования, ревизии нацпроектов под антикризисные нужды и задачи развития, было принято решение, что федеральный бюджет оставит за собой 22 млрд рублей, а остальные деньги будут формировать в качестве программ, запросов региональные органы исполнительной власти и, соответственно, показывать результат. Это – фактически открытый старт, весьма коварная история, провоцирующая конкуренцию губернаторов за ресурс. При этом губернаторы находятся не в самых равных условиях. Есть регионы, которые уходят в сотрудничество со Сбербанком, где-то внедряются решения «Ростеха», где-то развиваются весьма успешно собственные истории при собственных довольно сильных IT-комплексах – на базе каждого из этих решений и будут формироваться бюджетные заявки. Но не очень понятно, кто же победит в этом неравном бою. Ведь, например, в отличие от Мурманской, Воронежской областей или Москвы, в Хакасии или Иркутской области приоритет будет отдан явно не этой сфере, а значит, и результата по части цифровизации в этих регионах не будет.

Продолжается история с региональными зонами напряженности – мы наблюдали очень непростую ситуацию, которую разруливал глава Башкортостана Радий Хабиров. И я бы не занимался «политическими похоронами», как поспешили возвестить в Телеграм-каналах. Борьба за шиханы в Башкирии – очень старый, унаследованный спор, и у каждой стороны есть «своя правда» и довольно давняя «своя игра». Тут и эскалация спора вокруг территории и трактовки культурного наследия, и имущественные отношения, и вопросы добычи сырья. Здесь сталкиваются интересы не администрации и жителей, а предприятия и жителей, и глава территории выступает в роли некоего «МЧС». Похожие истории и дальше будут иметь место и в других территориях, где запланировано строительство дорог, трубопроводов и тому подобные масштабные проекты.

И ещё одна характерная тема, над которой явно уже задумались все региональные лидеры: выборы в Госдуму следующего года. Очевидно, что уже в этом сентябре в Единый день голосования главы регионов будут проецировать свои ресурсы и прикидывать стратегию на будущий год. На нынешних выборах (местных парламентов и муниципалитетов) мы наблюдаем ситуацию гораздо большей свободы, чем было прежде, и делаем выводы, что большинство губернаторов склоняются к конкурентным выборам. И можно предположить, что выборная конфигурация будущего года несколько отойдет от прежних традиций, а губернаторы будут играть роль не столько «паровоза», но и станут больше соарбитрами, наряду с ЦИКом, не препятствуя участию в гонке различных партий, представленных в регионе. Это обусловлено и необходимостью кадрового обновления Госдумы, и повышения качества работы депутатов.

 

29 июля, 2020 | Национальный Рейтинг Мэров (Июнь-Июль, 2020)

Мэры, как участники властной вертикали, пережили за последние несколько месяцев два крупных события – борьбу с пандемией и голосование по поправкам в Конституцию РФ. В большей степени градоначальникам пришлось столкнуться с противостоянием надвигающейся эпидемии, с чем они справлялись по-разному.

Можно выделить два города, где руководство действовало очень жёстко в плане передвижений – это Москва и Краснодар. Там был введён пропускной режим и серьёзный внутренний контроль. К слову сказать, это были практически единственные агломерации, которые пошли на столь непопулярные шаги.

И есть обратный пример – Санкт-Петербург, где губернатор (а он выполняет роль и городского главы) пошёл так называемым серединным путём. Естественно, были введены формальные запреты и ограничения на работу некоторых общественных заведений – таких, как парикмахерские, кафе и рестораны, клубы и кинотеатры. Но при этом режим переноса профессиональной деятельности граждан, например, на удалённую работу, практически не вводился. Соответственно, этот путь можно назвать половинчатым и, скорее всего, не самым удачным с точки зрения долгосрочных последствий. Потому что Питер до сих пор показывает ежедневно одни и те же цифры прироста заболевших (и это только официально выявленные), и он один из анти-топа регионов (помимо, например, Дагестана), где прозевали скачок смертности от внебольничных пневмоний, что косвенно свидетельствует о сложной эпидемиологической ситуации.

Если взять другие российские крупные города – Владивосток, Хабаровск, Новосибирск, Красноярск, ­то здесь мы наблюдали различную комбинацию ограничительных мер, которые, надо признать, по сравнению с московскими были не столь суровы – не подкреплялись какими-то ограничительными инструментами типа цифровых ошейников, приложений для смартфонов, а сами запреты были короче по сроку действия (отчасти потому, что где-то были введены раньше и отменены раньше же).

Конечно же, для городских начальников коронавирус стал большим испытанием. В большинстве случаев превалировала история, когда города старались поскорее снять ограничения и открыть максимум возможностей для возобновления жизнедеятельности муниципалитетов – очевидно, что для экономики территорий жизненно важна даже хоть какая-то деловая активность. Поэтому, как только уровень заболеваемости позволял «отпускать вожжи», это моментально предпринималось. Потому что в долгосрочной перспективе главная история для любого мэра – это благосостояние города, это его экономика.

Но, если не брать в Москву и Петербург, отчасти – Севастополь, где собран максимум ресурсов, всё-таки стандартный городской руководитель в условиях пандемии – лицо, подчинённое вышестоящему штабу, который решал оперативные вопросы по мерам профилактики и снижения заболеваемости. По большому счёту, мэр был на подмоге и в обеспечении деятельности медиков, и логистики в эпидемиологических условиях, но точно не определял весь комплекс мер, которые следовало предпринимать.

Поэтому действительно, что могли правильного сделать градоначальники – конечно, держать руку на пульсе экономики города, экономики малого и среднего бизнеса, который для небольших и средних городов гораздо более чувствителен даже не в плане налогов (они относительно небольшие), но необходим для поддержания занятости людей, их возможности зарабатывать деньги. Особенно трудно было в первые недели пандемии, когда регионы и, соответственно, города не успели получить финансовую поддержку, направленную из центра субъектам Федерации. Мэр, как лицо, встроенное в вертикаль власти региона, должен был придерживаться принятой губернатором линии, с тем лишь выбором, насколько жёстко и насколько полно применять рекомендованные меры. Поэтому градоначальники либо закрывали глаза на мелкие нарушения (во имя поддержки на плаву местной экономики), либо создавали условия для того, чтобы люди могли выйти на работу.

Надо заметить, что риск эпидемия ощущался, в основном, только в Москве. Динамика заболеваемости москвичей действительно была высокой, в то время как в некоторых регионах выявлялись единичные случаи носительства ковид-19. Меры, предпринимаемые властями Москвы, порой казались чересчур жёсткими, но сейчас очевидно, что именно эта жёсткость смогла сыграть роль сдерживающего фактора при распространении заболевания.

А дальше для мэров наступает прекрасная новая жизнь под названием «публичная власть», что несут принятые недавно поправки в Конституцию. После вступления их в силу градоначальники вместе с некоторой ответственностью впервые получают возможность распоряжаться дополнительными средствами на выполнение закреплённых за ними обязательств, что ранее создавало большие проблемы, когда городского бюджета элементарно могло не хватить на выполнение ими самых прямых обязанностей, особенно в экстренных случаях. Воспользуются ли мэры новыми возможностями, особенно там, где в реальности местное самоуправление (как в Подмосковье) – практически встроенная в вертикаль региональной системы структура, или там, где территории живут, чем могут (как в Западной и Восточной Сибири), потому что не так много людей, не так много налогов?

Если мэрам удастся выстроить отношения и транслировать свои нужды на уровень регионов, и они смогут эти деньги получать в рамках трансфертов на регион, то новая реальность повлечёт за собой, несомненно, очень сильные качественные изменения в жизни городов. Возможно, будет меньше самостоятельности градоначальников, потому что большие деньги придут с большой ответственностью. Но зато будет больше возможностей исправить парадоксальную доселе ситуацию, когда городской глава не в состоянии разобраться с муниципальным транспортом или местным водоканалом. Теперь он сможет разрешать те коммунальные проблемы территории, которые возникают постоянно и составляют весомую часть претензий населения к власти. Капитальные ремонты, устранение разного калибра разрухи, благоустройство – отныне все эти вопросы мэр сможет взять в свои руки. Та же замена ветхого жилого фонда для Дальнего Востока может создать почву для серьёзных подвижек развития муниципалитетов – ведь зачастую города там получают какие-то бонусы и подарки лишь во время больших избирательных кампаний или событийных мероприятий – форумов и съездов, которые происходят не столь часто. Ротация губернатора может случиться через 8 и больше лет, а значит, проблемы часто остаются надолго.

Новые возможности резко ускоряют принятие решений, но, конечно, не факт, что всем дадут денег. Зато, по крайней мере, уже точно появляется вертикаль, по которой эти деньги можно попробовать получать, потому что совершенно невозможно через «прямые линии», Общественные палаты, мониторинги ОНФ решать вопрос отсутствия колодца или света в городском районе. Очень важно, что из некоего договорного характера эта возможность градоначальника реализовать свою функцию и при этом вовремя выполнять заложенные этой должностью обязанности трансформируется в возможность системную.